Андреа Брет – режиссёр психологического реализма со всеми последствиями. Вспомним, как в зальцбургском «Евгении Онегине» она не поленилась тщательно выписать коротенькую сцену после Письма Татьяны, в которой заботливый внучок уже вырыл могилку любимой бабушке Филиппьевне, а она, бедная (наша чудесная Эмма Саркисьян), кротко в неё ложилась, чтобы проиллюстрировать разъясняющую режиссёрскую мысль. 

В «Огненном ангеле» Брет не щадит ни себя ни зрителя: музыка Прокофьева сама по себе страшная и гнетущая, но режиссёр усугубляет каждый макабрический поворот до чрезвычайности. Конечно, ни о каких Средних веках, которые были дороги и Валерию Брюсову, автору романа про его эротические терзания, ни Сергею Прокофьеву, который охотно бросался в мастерскую Агриппы Неттесгеймского, и речи нет.